Александра ничего ей не ответила, но ей было очень тяжело: не столько от задержки строительства, сколько от того, что Юлька из-за своей горячности так болезненно эту задержку приняла.

— Так что же нам, батюшка, стройку так и бросить? — спросила Аннушка дрожащим голосом.

— Не бросить, а законсервировать! — строго сказал отец Георгий. — А вот получите разрешение от родителей, так милости прошу и ко мне за благословением!

— Делать нечего, храмостроители! — объявил Павел Иванович. — Кто как, а я батюшке вынужден подчиниться.

— Павел Иванович, а вы поможете папу уговорить благословить нас? — с надеждой бросилась к нему Юлька.

— Буду стараться, — пообещал главный прораб законсервированной стройки.

— Александра, вы ведь поможете нам уговорить папу? — спросила Аннушка, искоса поглядывая на Юльку: ей ужасно не нравилось, что ее сестра и гувернантка дуются друг на дружку. — Может быть, по телефону, когда он нам позвонит?

Юлька выжидательно уставилась на Александру.

— Я буду стараться из всех сил! Но нам все равно придется ждать его приезда в конце апреля: по телефону такие дела не делаются.

Юлька фыркнула и отвернулась.

Непокрытую крышу нельзя было оставлять на волю дождям и ветрам, поэтому купили самую толстую и прочную пластиковую пленку, натянули ее на новенькие стропила и укрепили рейками на гвоздях. А потом разошлись по домам. Временно, конечно, как все надеялись.

В духовной жизни нередко случается, что даже самые неприятные вещи, если они приняты со смирением, оборачиваются добром для смирившихся. Так получилось и с приказом отца Георгия приостановить стройку на неопределенное время.

Как раз в эти дни Жану вздумалось послать Михрютку в разведку к старому сараю.

— А ничего там уже и нет! Поигрались и бросили! — доложил Михрютка. — Кто-то уже и сарай к рукам прибрал, ремонт затеял.

— Вот как? Ну, этого следовало ожидать, земля на острове дорогая.

— А мне, знаешь, Жан, немного жалко, что наши девчонки-поганки оттуда убрались, — проскрипел Михрютка. — Хорошенькое было местечко, опасненькое для детей!

— Молчал бы уж, — отозвался Жан. — Забыл, как сам оттуда бежал, ломая ноги?

Михрютка молча пополз в дымоход, ничего Жану не ответил, поскольку воспоминания о Битве при сарае и впрямь были не из веселых. Он скрылся в дымоходе, за ним высыпалась и осталась на полу горстка пыли и копоти. А Жан улегся отдыхать: старому бесу в последнее время что-то духовно нездоровилось.

А Жанна о часовне и не вспоминала: она ездила на последние примерки к мадам де Забилье, покупала ракеты для праздничного фейерверка и раскладывала по конвертам последние приглашения, специально отпечатанные в типографии. Она объявила всем знакомым, что на ее дне рожденья они узнают грандиозную новость, касающуюся ее и Дмитрия Мишина. Она добавляла, что подробности говорить пока не хочет, но все приглашенные, разумеется, догадывались, что именно заждавшаяся невеста Жанна может считать «грандиозным событием».

Празднование она назначила на 30 апреля, в канун Вальпургиевой ночи [13] — праздника ведьм. Но в этот день маги и колдуны отмечали также и древний праздник язычников-кельтов Бельтайн. В древней Европе в Бельтайн повсюду жгли костры и устраивали вокруг них бесовские игрища, а в самые глухие языческие времена на кострах еще и людей сжигали.

Когда у Жанны на самом деле был день рожденья, в каком году она родилась, этого не знал никто, кроме нее самой, а она никому не говорила правды. А может, и сама забыла, поскольку в паспорт заглядывать не любила.

В ожидании праздника настроение у Жанны становилось с каждым днем все лучезарнее. Дмитрий Сергеевич обещал приехать только накануне, и это было ей на руку: она имела доступ к его счету в банке и тратила деньги Мишина на свой день рожденья без зазрения совести: заказала закуски и вина в лучших магазинах города, а горячие блюда должны были подвезти из ресторана прямо к праздничному столу. В помощь Тане и Екатерине Ивановне были наняты профессиональный повар и несколько официантов, был приглашен даже небольшой оркестр с певицей. Поэтому Жанна была довольна, что Мишин явится только к самому торжеству и не сможет уже ограничить ее траты. А советами в этом деле ей помогала верная подружка Агафья Тихоновна Пуповзорова. При этом, если Жанна по природе была мрачна и молчалива, подружка ее Ага отличалась отменной болтливостью. Вот это ее качество и оказалось рифом, на который наткнулись планы Жанны.

За три дня до праздника, после серии многочасовых примерок, платье Жанны было наконец готово: позвонила мадам де Забилье и велела приезжать за ним.

— За платьем поедете вы, Александра! — распорядилась Жанна. — Там уже все готово, так что мне незачем взад-вперед машину гонять.

— Хорошо, я съезжу и привезу. — Александра, ходившая все эти дни, после размолвки с Юлькой, мрачнее тучи, была даже рада, что у нее есть предлог хотя бы на время покинуть дом. Юлька была с нею вежлива, но и только, а Александре этого было мало. Но ее огорчала не столько сама ссора, как то, что, оказывается, ее любимая и всегда веселая Юлька способна на такую мрачную холодность — ну просто не девочка, а ноябрьский пасмурный день!

Александра подъехала к ателье, но на ее звонок никто не ответил, видно, хозяйка куда-то уехала по своим делам, и она вернулась домой.

Дома ее не ждали. В гостиной за столом сидели Жанна с Агафьей Тихоновной и беседовали. Александра решила потихоньку подняться в свою комнату, чтобы не навлечь на себя новых поручений, а потому сняла сапоги и на цыпочках пошла к лестнице.

Подслушивать чужие разговоры, конечно, нехорошо, больше того, грешно даже. Но то, что случайно услышала Александра, заставило ее остановиться, прокрасться к проему, ведущему из холла в гостиную и там затаиться за ею же полученной вчера из химчистки портьерой.

— Так ты намерена избавиться от Мишина и девчонок сразу же после свадьбы? — вот какой была фраза, произнесенная ведьмой Агой и услышанная Александрой.

Дальнейший подслушанный разговор был вот какой:

ЖАННА. Да, именно так. Видишь ли, у меня потом просто не будет времени, только короткий промежуток между нашей свадьбой и приездом этой псковской бабушки.

АГА. А когда приезжает бабушка?

ЖАННА. Она обещала явиться сюда в начале лета.

АГА. А свадьба когда?

ЖАННА. Еще не знаю. Но я буду настаивать, чтобы после объявления о помолвке на моем дне рожденья — через две недели, не позже.

АГА. Все- таки в мае, значит… Ну а как же ты со всеми троими покончишь одним махом?

ЖАННА. Да очень просто! Жану обещали помочь в этом деле все крестовские бесы, они же и технических исполнителей подберут — пьяных лихачей. Это будет ДТП.

АГА. Понятно, дорожно-транспортное происшествие… Все трое и сразу! Неплохо задумано! А подробности можно узнать, змеюшечка?

ЖАННА. Пока я тебе ничего не скажу, чтобы не сглазить, ты не обижайся! А вот когда с ними будет покончено — тогда уж похвастаюсь.

АГА. Ну ладно, я подожду.

ЖАННА. (Со смехом.) Поверь, тебе не придется долго ждать! Через пару дней после свадьбы я предложу Мишину поехать со мной и падчерицами за город на пикник. Там в один прекрасный момент я выйду из машины, чтобы посетить кустики на обочине — и вот тут-то все и случится! Но больше я тебе ничего не скажу, не проси!

АГА. Придется уж потерпеть… И дорого это тебе обошлось?

ЖАННА. Ты меня за дуру принимаешь? Деньги по исполнении заказа. Из Мишинского наследства.

АГА. (Громко хохоча.) Так беднягу Мишина вместе с его дочками уберут за его же деньги!

ЖАННА. Я об этом как-то даже не подумала… Но в этом есть особая прелесть!

И они обе принялись хохотать самым разнузданным образом, с повизгиваниями и рыданьями от смеха.

Александра не могла больше слушать этот мерзкий и ужасный разговор двух ведьм: если бы она задержалась за портьерой еще на минуту, ее бы вынесло в гостиную, и тогда… тогда бы она просто за себя перестала отвечать! Поэтому она на цыпочках отступила в холл, подхватила свои сапоги и с ними в руках вышла прямо на холодное и мокрое крыльцо. Обувшись на крыльце, она побежала к машине и выехала за ворота. Ей было все равно, куда ехать, лишь бы сдержать гнев и не выдать себя, поэтому она отправилась снова на Каменный остров, остановилась возле ателье и стала ждать прихода хозяйки.